Вернувшись в гостиную, Евграф первым делом приказал агенту загасить горящие на столе астральные свечи и свечи дароприношения. Вместо них зажечь обычные, столовые. Он полагал, что ранее горевшие свечи имеют особый состав, который влияет на мышление и реакцию человека, приводит к временной потере активности и нарушению координации движений. Возможно, именно так мошенники и управляли сознанием жертв. Затем, приступил к проверке документов. У всех четверых, горе-спиритистов, никаких документов не оказалось. Поручив одному из агентов провести обыск в комнатах, он начал беседовать с задержанными.

– Советую вам, господа, представиться и не испытывать судьбу. Если у нас не получится договориться здесь, на месте, потом будет сложнее. Тогда попрошу вас потрудиться одеться и мы последуем в сыскное. Так что, господа, предлагаю не кочевряжиться, а честно всё рассказать. Итак, кто вы? – уточнил сыщик, сидя на стуле напротив четверых мошенников, по-прежнему сидящих за столом для спиритического сеанса.

– Помилуйте, что за наглость? Вы нас пугаете? Напрасно! Вы вначале представьтесь, кто вы? А уж затем спрашивайте нас! Это гости салона маркизы. А я вам известен. Я камердинер её светлости. Вы будете наказаны. Ворвались, угрожали револьвером достойным гражданам. Мы непременно напишем жалобу обер-полицмейстеру Москвы, – нагло заявил Альфред.

– Коллежский асессор Тулин, Евграф Михайлович. Чиновник по особым поручениям начальника сыскной части полиции Москвы. Вот мой служебный билет, – с этими словами сыщик представил документ.

В данном документе было изложено: «Департамент государственной полиции. Сыскная часть. Тулин Евграф Михайлович. Коллежский асессор сыскной части Московской полиции. Чиновник по особым поручениям при начальнике сыскной части. Именем его Императорского величества обладает полномочиями: Арестовывать. Допрашивать. Конвоировать. Всем государственным служащим и гражданам империи оказывать сему лицу всякое содействие».

Внизу стояла гербовая печать и подпись Московского обер-полицмейстера, генерал-майора Свиты его Величества А. А. Козловского. Внимательно рассмотрев печати, прочитав содержание, рассмотрев гербы, изучив кем и когда выдан документ, задержанные заметно приуныли.

– Вот что, милейшие. Попробуем побеседовать с вами по отдельности. Прошу вас, Альфред, пройдёмте в отдельную комнату. У меня есть что вам сказать, – заявил Евграф.

Альфред встал и прошёл за сыщиком в смежную комнату. Там сел на предложенный стул с независимым и невозмутимым видом невинно пострадавшего.

– Я, конечно, пока не знаю кто вы! Так же не знаю, кто эти трое господ! Однако вскорости узнаю. Как только мы окажемся в сыскной части, это через некоторое время станет известно. Полагаю, что вы мошенники не высокого полёта, коль мне, лично, неизвестны. Предлагаю вам сделку. Если вы честно и полностью всё расскажите, то будете подвержены наказанию всего лишь за мошенничество. При условии, что это именно так, как я предполагаю. Возможно, вам известно, что согласно некоторых разделов «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных Российской Империи», мошенничество приравнивается к воровству. А воровством признаётся всякое, посредством какого-либо обмана учинённое похищение чужих вещей, денег или движимого имущества. Это самое малое, что вас ждёт с подельниками. В противном случае, вы подвергнетесь наказанию за фальшивомонетничество. Хотелось бы напомнить, за изготовление фальшивых денег ждёт каторга. От десяти до двенадцати лет. За участие в ввозе фальшивых денег из-за границы каторга от восьми до десяти лет. Кроме того, вас ждёт лишение всех прав и всякого состояния. Что скажите?

Камердинер Альфред засуетился и испуганно затараторил: «Какое-такое фальшивомонетничество? Ничем таким не занимался. Прошу вас, ваше высокоблагородие, мне такого не шить. Да, мы с моими приятелями помогали проводить сеансы спиритизма, только и всего! Все мы, здесь присутствующие, бывшие актёры театра с Тулы. Уволены со службы за пьянство. Искали работу в Москве, подали объявление в газету. О чём имеется статейка, месяца три назад. В одно прекрасное время одного рокового дня, как я теперь понимаю, появилось прелестное создание. Незнакомка назвалась Ангелиной Ржевуски, дворянкой польского происхождения. С ней был прилично одетый молодой человек, муж или сожитель. Предложила работу, обозначать клиентов на сеансах спиритизма. Причину объяснила просто желанием зарабатывать. В Москве сейчас это модно. За такие сеансы неплохо платят. Тем более, интересно было самим, появятся духи или нет? Та, что назвалась маркизой д, Альвейдром, объяснила выбором псевдонима. Мы, артисты, к такому привычные. Клиентов никто не грабил. Все они записаны в моей тетради, можете проверить. У меня память хорошая на лица и слова. Я же театральный! Скандалов не было, кроме вчерашнего. Вчера был, но мирно закончился. Без полиции. Ну да, в свечи добавляли чего-то, мы это и сами понимали. Голова кружилась с непривычки, спать хотелось. Разум уплывал и внимание терялось. Потом привыкли. Может, морфий или кокаин в малых дозах. Делалось это только для того, чтобы клиент невнимательный был. Но мы этим не занимались. Это она, Ангелина Ржевуски, с мужем своим, сама нам свечи выдавала. Ваши побрякушки тоже в целости и сохранности, в ящике стола. Заберите, ради Бога. На самом деле никакой я не Альфред, а Иван Васильевич Берзин».

Выпалив в один миг всё, что знал, артист успокоился. Он сидел как побитый «кот» и жалобно смотрел на Евграфа.

– Может быть, господин Берзин, расскажет, что был за скандал вчера и это вызовет ещё большее уважение и доверие? Вдруг, что-то важное? – спросил Евграф и протёр слипающиеся глаза. На улице было уже три часа ночи.

– С большим удовольствием. Только знаю я мало. Вчера днём, около восемнадцати часов, в квартиру постучался один человек. Я его впустил, он ранее бывал у нас. Только не помню, как фамилия, надо в тетради посмотреть. Был вне себя, гневен. С порога начал вызывать Ангелину, злобно кричать. Грозить полицией. Она вышла и провела его, не раздевая, к себе в комнату. Оттуда, из-за закрытой двери, некоторое время были слышны скандальные крики. Затем стихли. Обратно он не выходил, возможно, вывели через чёрный выход. После этого мадемуазель дала нам полный расчёт. Сегодняшний сеанс должен быть последним. Закрыла она эту лавочку, – ответил Иван Берзин, уже более спокойно.

– Поверю вам. Однако, неужели вы даже и не подслушали о чём шла речь? Вы же артист, значит дух авантюры вам присущ!

– Подслушал, конечно! Ваша правда, ваше высокоблагородие. Только не всё услышал, две фразы. Потом её сожитель вышел. Еле успел от двери отскочить.

– Каковы эти фразы? Будьте добры, поведайте! – уточнил сыщик.

– Человек этот кричал: «Вы же обещали, вернее, ваш дух, что вскорости придёт человек и купит всю партию старых денег! Он пришёл и купил, только деньги оказались фальшивкой. Вы обманули моего несчастного брата, а он вам верил. Он убит, бедняга! Его не вернуть! Возможно, это вы всё провернули! Я вас подозреваю! Отдавайте золото или деньги! Иначе дело пахнет полицией!».

– А что же ему ответили?

– Мадемуазель ответила: «Мы здесь не причём. Мы только проводим сеансы. Мне жаль вашего достойного брата, однако выйдите вон. Я не желаю слушать ваших истерик. Полиция нам не угроза, в наших действиях нет ничего противозаконного. Половина Москвы этим занимается. Прекратите ныть, слизняк». Потом было какое-то примирение. Громкие голоса стихли. Возможно, посетитель ушёл. Вот и всё, – ответил неудавшийся артист.

– А что, эта дама, разрешала вам вести тетрадь?

– Конечно, нет! Я прячась писал. Но это не просто тетрадь. Я описывал там кого и что видел. Кто приходил. Как прошёл вечер. В общем, это дневник. Понимаете, ваше высокоблагородие, пьесу желаю написать. Как у незабвенного Александра Сергеевича Пушкина. На манер «Пиковой дамы». Я же артист, надеюсь вернуться на службу в театр. Для меня это большая практика общения с людьми. Я же поэтому и согласился участвовать в сеансах. Такого насмотришся! – высокопарно заявил бывший артист.

– А как клиенты появлялись, по какому принципу выбора? Из какой среды и сословия? Кто их